«Почти все это произошло на самом деле». Такой фразой начинается роман, который, как явствует из авторского предуведомления, «отчасти написан в слегка телеграфно-шизофреническом стиле, как пишут на планете Тральфамадор, откуда появляются летающие блюдца». Главный герой книги Билли Пилигрим, по выражению повествователя, «отключился от времени», и теперь с ним творятся разные странности.
«Билли лёг спать пожилым вдовцом, а проснулся в день свадьбы. Он вошёл в дверь в 1955 году, а вышел в 1941 году. Потом вернулся через ту же дверь и очутился в 1961 году. Он говорит, что видел своё рождение и свою смерть и много раз попадал в другие события своей жизни между рождением и смертью».
Билли Пилигрим родился в вымышленном городе Илиум, причём в тот же год, когда появился на свет и сам автор. Подобно последнему, Билли воевал в Европе, попал в плен к немцам и перенёс бомбёжку Дрездена, когда погибло более ста тридцати тысяч мирных жителей. Он вернулся в Америку и уже в отличие от своего создателя поступил на курсы оптометристов, обручился с дочкой их владельца. Он заболевает нервным расстройством, но его быстро вылечивают. Дела его идут отлично. В 1968 г. он летит на международный конгресс оптометристов, но самолёт попадает в аварию, и все, кроме него, погибают.
Полежав в больнице, он возвращается в родной Илиум, и поначалу все идёт как обычно. Но затем он выступает по телевидению и рассказывает о том, что в 1967 г. побывал на планете Тральфамадор, куда его доставило летающее блюдце. Там его якобы показывали в голом виде местным жителям, поместив в зоопарк, а затем спарили с бывшей голливудской кинозвездой Монтаной Уайлдбек, тоже похищенной с Земли.
Тральфамадорцы убеждены, что все живые существа и растения во вселенной машины. Они не понимают, почему земляне так обижаются, когда их называют машинами. Тральфамадорцы, напротив, очень рады своему машинному статусу: ни волнений, ни страданий. Механизмы не мучаются вопросами насчёт того, как устроен мир. Согласно научной точке зрения, принятой на этой планете, мир надлежит принимать, как он есть. «Такова структура данного момента», - отвечают Тральфамадорцы на все «почему» Билли.
Тральфамадор являет собой торжество научного знания. Его обитатели давно разгадали все загадки вселенной. Им известно, как и когда она погибнет. Тральфамадорцы сами взорвут её, испытывая новое горючее для своих блюдец, «когда создастся подходящая структура момента». Но грядущие катаклизмы не портят настроения тральфамадорцам, руководствующимся принципом «не обращать внимания на плохое и сосредоточиваться на хороших моментах». Билли в общем-то и сам всегда жил по тральфамадорским правилам. Ему не было дела до Вьетнама, где исправно функционирует его сын Роберт. В составе «зелёных беретов» эта «стреляющая машина» наводит порядок согласно приказу. Запамятовал Билли и про дрезденский апокалипсис. До тех пор, пока не слетал на Тральфамадор после той самой авиакатастрофы. Но теперь он постоянно курсирует между Землёй и Тральфамадором. Из супружеской спальни он попадает в барак военнопленных, а из Германии 1944 г. - в Америку 1967 г., в роскошный «кадиллак», который везёт его через негритянское гетто, где совсем недавно танки национальной гвардии вразумляли местное население, попытавшееся «качать свои права». А торопится Вилли на обед в Клуб Львов, где некий майор будет с пеной у рта требовать усиления бомбёжек. Но не Дрездена, а Вьетнама. Билли как председатель с интересом слушает речь, и доводы майора не вызывают у него возражений.
В скитаниях Пилигрима хаотичность только кажущаяся. Его маршрут выверен точной логикой. Дрезден 1945 г., Тральфамадор и США конца шестидесятых - три планеты в одной галактике, и вращаются они по своим орбитам, подчиняясь закону «целесообразности», где цели всегда оправдывают средства, а чем больше человек напоминает машину, тем лучше для него и для машинно-человеческого социума.
В дрезденском фрагменте не случайно столкнутся две гибели - огромного немецкого города и одного военнопленного-американца. Дрезден погибнет в результате тщательно спланированной операции, где «техника решает все». Американец Эдгар Дарби, до войны читавший в университете курс по проблемам современной цивилизации, будет убит по инструкции. Раскапывая завалы после налёта союзной авиации, он возьмёт чайник. Это не останется незамеченным немецкими конвоирами, он будет обвинён в мародёрстве и расстрелян. Дважды восторжествует буква инструкции, дважды совершится преступление. Эти события при всей их разнокалиберности взаимосвязаны, ибо порождены логикой машинного прагматизма, когда в расчёт принимаются не люди, а безликие человеко-единицы.
Отключённый от времени, Билли Пилигрим в то же время обретает дар памяти. Памяти исторической, удерживающей в сознании моменты пересечения частного существования с судьбой других людей и судьбой цивилизации.
Узнав о намерении автора-повествователя сочинить «антивоенную книгу», один из персонажей восклицает: «А почему бы вам не сочинить антиледниковую книгу». Тот не спорит, «остановить войны так же легко, как остановить ледники», но каждый должен выполнять свой долг. Выполнять свой долг Воннегуту активно помогает рождённый его воображением писатель-фантаст Килгор Траут, дайджесты из книг которого постоянно встречаются на всем протяжении романа.
Так, в рассказе «Чудо без кишок» роботы бросали с самолётов желеобразный газолин для сжигания живых существ. «Совесть у них отсутствовала, и они были запрограммированы так, чтобы не представлять себе, что делается от этого с людьми на земле. Ведущий робот Траута выглядел как человек, мог разговаривать, танцевать и гулять с девушками. И никто не попрекал его, что он бросает сгущённый газолин на людей. Но дурной запах изо рта ему не прощали. А потом он от этого излечился, и человечество радостно приняло его в свои ряды».
Траутовские сюжеты тесно переплетаются с реальными историческими событиями, придавая фантастике реальность, а реальность делая фантасмагорией. Разбомблённый Дрезден в воспоминаниях Билли выдержан в лунной тональности: «Небо было сплошь закрыто черным дымом. Сердитое солнце казалось шляпкой гвоздя. Дрезден был похож на Луну - одни минералы. Камни раскалились. Вокруг была смерть. Такие дела».
Бойня номер пять - не порядковый номер очередного мирового катаклизма, но лишь обозначение дрезденской скотобойни, в подземных помещениях которой спасались от бомбёжки американские пленные и их немецкие конвоиры. Вторая часть названия «Крестовый поход детей» раскрывается повествователем в одном из многочисленных чисто публицистических вкраплений, где авторские мысли выражаются уже открытым текстом. Повествователь вспоминает 1213 г., когда двое жуликов-монахов задумали аферу - продажу детей в рабство. Для этого они объявили о крестовом походе детей в Палестину, заслужив одобрение папы Иннокентия III. Из тридцати тысяч добровольцев половина погибла при кораблекрушениях, почти столько же угодило в неволю, и лишь ничтожная часть малюток энтузиастов по ошибке попала туда, где их не ждали корабли торговцев живым товаром. Такими же невинно убиенными оказываются для автора и те, кого отправляют сражаться за великое общее благо в разных точках современного мира.
Люди оказываются игрушками в военных развлечениях сильных мира сего и сами в то же самое время порой испытывают неодолимую тягу к смертоносным игрушкам. Отец военнопленного Роланда Вири вдохновенно собирает различные орудия пытки. Отец повествователя «был чудесный человек и помешан на оружии. Он оставил мне свои ружья. Они ржавеют». А ещё один американский военнопленный Поль Лазарро уверен, что «слаще мести нет ничего на свете». Кстати, Билли Пилигрим знает наперёд, что от его пули и погибнет он тринадцатого февраля 1976 г. Предлагая поразмыслить над тем, кто более виноват в нарастающей волне нетерпимости, насилия, терроризма государственного и индивидуального, в заключительной, десятой главе повествователь предлагает «только факты»: «Роберт Кеннеди, чья дача стоит в восьми милях от дома, где я живу круглый год, был ранен два дня назад. Вчера вечером он умер. Такие дела. Мартина Лютера Кинга тоже застрелили месяц назад. Такие дела. И ежедневно правительство США даёт мне отчёт, сколько.трупов создано при помощи военной науки во Вьетнаме. Такие дела».
Вторая мировая война окончена. В Европе весна и щебечут птички. Одна птичка спросила Билли Пилигрима: «Пьюти фьют?» Этим птичьим «вопросом» и заканчивается повестование.
«Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» (англ. Slaughterhouse-Five, or The Children’s Crusade ) () - автобиографический роман Курта Воннегута о бомбардировке Дрездена во время Второй мировой войны .
Название и предыстория
Воннегут был освобождён войсками Красной армии в мае 1945 года .
По мнению писателя, бомбардировка Дрездена не была вызвана военной необходимостью. Большинство погибших при этой операции были мирными жителями, были разрушены жилые кварталы, погибли памятники архитектуры. Воннегут, будучи, бесспорно, против фашизма, не признаёт, что разгром Дрездена был «наказанием» за преступления фашистов. Роман подвергся цензуре в США, он был занесён в список «вредных» книг и изымался из библиотек .
В начале романа описывается замысел книги о бомбардировке Дрездена. Автор жалуется, что никак не может придумать нужные слова для этой книги, которую считал своей главной работой. Чтобы составить план будущей книги, он встретился со своим однополчанином Бернардом О’Хэйром. Жена О’Хэйра Мэри очень рассердилась, узнав о замысле книги про войну, потому что во всех таких книгах есть элемент героизации войны - циничная ложь, поддерживающая новые войны. Разговор Воннегута с Мэри - ключевой эпизод в начале романа, он объясняет, почему книга о Дрездене получилась такой странной, короткой, путаной, что не мешает ей быть антивоенной. Также из этого диалога понятно, откуда взялось второе название романа.
Да вы же были тогда совсем детьми! - сказала она.
Что? - переспросил я.
Вы были на войне просто детьми, как наши ребята наверху.
Я кивнул головой - её правда. Мы были на войне девами неразумными , едва расставшимися с детством.
Но вы же так не напишете, верно? - сказала она. Это был не вопрос - это было обвинение.
Я… я сам не знаю, - сказал я.
Зато я знаю - сказала она. - Вы притворитесь, что вы были вовсе не детьми, а настоящими мужчинами, и вас в кино будут играть всякие Фрэнки Синатры и Джоны Уэйны или ещё какие-нибудь знаменитости, скверные старики, которые обожают войну. И война будет показана красиво, и пойдут войны одна за другой. А драться будут дети, вон как те наши дети наверху.
И тут я все понял. Вот отчего она так рассердилась. Она не хотела, чтобы на войне убивали её детей, чьих угодно детей. И она думала, что книжки и кино тоже подстрекают к войнам.
И тут я поднял правую руку и дал ей торжественное обещание.
Мэри, - сказал я, - боюсь, что эту свою книгу я никогда не кончу. Я уже написал тысяч пять страниц и все выбросил. Но если я когда-нибудь эту книгу кончу, то даю вам честное слово, что никакой роли ни для Фрэнка Синатры, ни для Джона Уэйна в ней не будет. И знаете что, - добавил я, - я назову книгу «Крестовый поход детей ».
После этого она стала моим другом.
В итоге роман был посвящён Мэри О’Хэйр (и дрезденскому таксисту Герхарду Мюллеру) и написан в «телеграфически-шизофреническом стиле», как выражается сам Воннегут. В книге тесно переплетаются реализм , гротеск , фантастика , элементы безумия, жестокая сатира и горькая ирония .
Главный герой - американский солдат Билли Пилигрим, нелепый, робкий, апатичный человек. В книге описываются его похождения на войне и бомбардировка Дрездена, которая наложила несмываемый отпечаток на психическое состояние Пилигрима, с детства не очень устойчивое. Воннегут ввёл в повесть фантастический момент, который из комичного наивного «рассказа про инопланетян» вырастает в некоторую стройную философскую систему.
Бомбардировка Дрездена остается в романе именно тем, чем она и является - чёрной дырой, пустотой. Облачённая в слово, пустота утратила бы свой статус.
Курт Воннегут (1922-2007) приобрел широкую известность в 60-х годах, начиная с романа «Колыбель для кошки» (1962), а прославился он после выхода романа «Бойня номер 5, или Крестовый поход детей» (1969).
Перед лицом современного зла, принявшего характер массовый и безличный, старые эталоны справедливости и добра, по мыли писателя, наивны и неприменимы.
Долгие годы произведения Воннегута воспринимали как литературную футурологию. Это неверно. Хотя действие у него нередко переносится на другие планеты или в далекие времена, художественная ткань его книг состоит из конфликтов и проблем слишком актуальных для современности.
Проза Воннегута производит впечатление фрагментарности. Отношения между героями возникают и обрываются как будто без всякой логики. Связи между эпизодами кажутся случайными. Но за внешней хаотичностью у Воннегута обнаруживается очень продуманная композиция. Его фрагментарность – это мозаика, которая складывается в единое целое в конце произведения.
Мозаичная композиция обусловлена характером эпохи: муравейники городов, механистичность человеческих контактов, безликость и однотипность быта – все это запечатлено писателем с неподдельной точностью.
Роман «Бойня номер 5, или Крестовый поход детей» (1969).
Художественное время в романе – прошлое и сегодняшнее. Несколько временных планов совмещаются и переплетаются в сознании главного героя Билли Пилигрима. Эти временные планы совмещаются в сознании Билли через ассоциации (например, в 1967 году Билли едет на завтрак в клуб, через сгоревший в результате негритянских волнений квартал, и сразу же переносится памятью на исковерканные мостовые Дрездена после бомбежки в последний месяц войны).
В фундамент художественной конструкции в самом начале книги положена метафора: «Послушайте! Билли Пилигрим отключился от времени». Эта метафора последовательно раскрывается по мере развития действия. Билли «путешествует» во времени рывками и не властен над тем, куда он попадает. Таким образом, повествование в романе лишено хронологической составляющей и сюжетной последовательности. Читатель оказывается перед необходимостью сопоставления прошлого, настоящего и будущего, возникающих в памяти Билли. Несуществующая планета Тральфамадор, Дрезден во время бомбежки, Америка середины 60-х соединены прочной смысловой связью. Эта связь – идея абсолютного рационализма (господствует на Тральфамадоре) и практика этого же рационализма здесь на Земле, в ночь, когда бомбили Дрезден.
В романе самые впечатляющие эпизоды связаны с изображением заключительной стадии войны, когда могущество Германии было окончательно подорвано и приближалась развязка. 13 февраля 1945 года американская авиация в несколько часов массированными налетами стерла с лица земли Дрезден, город, где фактически не было оборонных объектов. Погибло более 130 тысяч жителей (сам Воннегут в это время находился в Дрездене в качестве военнопленного; во время бомбежки он спасся только благодаря тому, что работал на бойнях, где глубоко под землей была холодильная камера):
«До полудня следующего дня выходить из убежища было опасно. Когда американцы и их охрана вышли наружу, небо было сплошь закрыто черным дымом. Сердитое солнце казалось шляпкой гвоздя. Дрезден был похож на Луну – одни минералы. Камни раскалились. Вокруг была смерть. Девочки, те, кого Билли видел голенькими, тоже все были убиты в менее глубоком убежище, в другом конце боен. Дрезден превратился в сплошное пожарище. Пламя пожирало все живое и вообще все, что могло гореть. Такие дела».
Команда военнопленных, отправленных расчищать завалы, пробирается по «лунной поверхности», несколько часов назад бывшей большим городом. Все молчат.
«Да и говорить было не о чем. Ясно было только одно: предполагалось, что все население города, без всякого исключения должно быть уничтожено, и каждый, кто осмелился остаться в живых, портил дело. Людям оставаться на Луне не полагалось». Пролетавшие над руинами самолеты открывали огонь по всему, что шевелилось внизу. «Все это было задумано для того, чтобы скорее кончилась война».
Когда окончилась война, с американцами было бесполезно говорить о трагедии Дрездена – им «эта бомбежка вовсе не казалась чем-то выдающимся». Прошлое слишком быстро порастает травой забвения. Но напоминать о таком прошлом необходимо, чтобы из такого прошлого не протянулась аналогия в будущее.
Так на практике выглядит рациональный подход. Вот тогда, в те роковые дни что-то и сломалось в Билли. Последующие его отключения от времени были только следствием, а тральфадорцы «просто помогли ему понять то, что происходило на самом деле».
Вымышленная планета Тральфамадор страшна своим абсолютным бездушием. Никаких противоречий, конфликтов на Тральфамадоре быть не может, потому что здесь господствует строго рациональный взгляд на вещи. Секрет тральфадорцев предельно прост: для того, чтобы обрести внутреннее спокойствие, надо всего лишь стать машиной, т.е. отказаться от любых попыток быть человеком со всей его противоречивостью и разнообразием чувств.
Изобретенная Воннегутом планета Тральфамадор представляет собой как бы кривое зеркало, укрупняющее пропорции, чтобы с наглядностью обнаружился весь ужас происходящего на Земле, в том числе сброс атомной бомбы на Хиросиму. Так, известный профессор Рэмфорд просит свою жену прочитать известное послание Трумэна американцам, в котором было объявлено всему миру, что на Хиросиму была сброшена атомная бомба:
«Это атомная бомба. Для ее создания мы покорили мощные силы природы. Источник, которым питается солнечная энергия, был направлен против тех, кто развязал войну на Дальнем Востоке. Теперь мы готовы окончательно и без промедления изничтожить любую промышленность Японии, в любом их городе на поверхности земли».
Роман Воннегута обрывается почти на идеалистической ноте. Стоит весна. Распускаются деревья. 130 тысяч трупов облиты бензином и сожжены. Улицы почти приведены в порядок. Вторая мировая война закончена. Билли в толпе пленных бредет по развалинам города. Но прошлое останется с ним навсегда. Останется это «пьюти-фьют» - крик птицы, последнее, что он услыхал в мертвом Дрездене. Сигнал предостережения. Это предостережение – против «глупости» всех, кто слишком быстро забывает «такие дела», против глупости взбесившегося рационализма, который убивает все живое на многострадальной Земле.
Этнокультурный фактор в зарубежной литературе второй половины ХХ века. Литература Латинской Америки. Понятие «магический реализм».
Синтез культур, рас и народов определили развитие литературы Латинской Америки. Стоит на особом положении к литературе Европы и Запада – одни ее считают далекой, другие все-таки европейской. Нет оснований выводить из европейского ареала: язык общий. Иногда своеобразие литературы объясняют регионализмом, мифологичностью, магическим реализмом, но все эти феномены известны и Европе. Даже бразильский карнавал в основах своих европейский. Общность языка определяет и внутреннее единство латиноамериканской литературы.
На протяжении нескольких столетий переживала период становления, после первой мировой войны стала значима: А. Карпентьер, М.О. Сильва и т.д. После второй мировой войны - новое поколение – Х. Кортасар, Маркес, Льоса.
Послушайте:
Билли Пилигрим отключился от времени.
Билли лег спать пожилым вдовцом, а проснулся в день свадьбы. Он вошел в дверь в 1955 году, а вышел из другой двери в 1941-м. Потом вернулся через ту же дверь и очутился в 1964 году. Он говорит, что много раз видел и свое рождение, и свою смерть и то и дело попадал в разные другие события своей жизни между рождением и смертью.
Так говорил Билли.
Его перебрасывает во времени рывками, и он не властен, над тем, куда сейчас попадет, да и не всегда это приятно. Он постоянно нервничает, как актер перед выступлением, потому что не знает, какую часть своей жизни ему сейчас придется сыграть.
Билли родился в 1922 году в Илиуме, штат Нью-Йорк, в семье парикмахера. Он был странноватым мальчиком и стал странноватым юнцом – высоким и слабым, – похожим на бутылку из-под кока-колы. Он окончил илиумскую гимназию в первой десятке своего класса и проучился один семестр на вечерних курсах оптометристов, в том же Илиуме, перед тем как его призвали на военную службу: шла вторая мировая война. Во время этой войны отец его погиб на охоте. Такие дела.
Билли воевал в пехоте в Европе – и попал в плен к немцам. После демобилизации в 1945 году Билли снова поступил на оптометрические курсы. В последнем семестре он обручился с дочкой основателя и владельца курсов, а потом заболел легким нервным расстройством.
Его поместили в военный госпиталь близ Лейк-Плэсида, лечили электрошоком и вскоре выписали. Он женился на своей нареченной, окончил курсы, и тесть устроил его у себя в деле. Илиум – особенно выгодное место для оптиков, потому что там расположена Всеобщая сталелитейная компания. Каждый служащий компании обязан иметь пару защитных очков и надевать их на производстве. В Илиуме на компанию служило шестьдесят восемь тысяч человек. Значит, нужно было изготовить массу линз и массу оправ.
Оправы – самое денежное дело.
Билли разбогател. У него было двое детей – Барбара и Роберт. Со временем Барбара вышла замуж, тоже за оптика, и Билли принял его в дело. Сын Билли, Роберт, плохо учился, но потом он поступил в знаменитую воинскую часть «зеленые береты». Он выправился, стал красивым юношей и сражался во Вьетнаме.
В начале 1968 года группа оптометристов, где был и Билли, наняла специальный самолет – они летели из Илиума на международный оптометрический съезд в Монреале. Самолет разбился над горами Шугарбуш в Вермонте. Все погибли, кроме Билли. Такие дела.
Пока Билли приходил в себя в одной из вермонтских больниц, его жена скончалась от случайного отравления окисью углерода. Такие дела.
После катастрофы Билли вернулся в Илиум и вначале был очень спокоен. Через всю макушку у него шел чудовищный шрам. Практикой он больше не занимался. За ним ухаживала экономка. Дочка приезжала к нему почти каждый день.
И вдруг без всякого предупреждения Билли поехал в Нью-Йорк и выступил по вечерней программе, обычно передававшей всякие беседы. Он рассказал, как он заплутался во времени. Он также сказал, что в 1967 году его похитило летающее блюдце. Блюдце это, сказал он, прилетело с планеты Тральфамадор. И его отвезли на Тральфамадор и там показывали в голом виде посетителям зоопарка. Там его спарили с бывшей кинозвездой, тоже с Земли, по имени Монтана Уайлдбек…
Какие-то бессонные граждане в Илиуме услышали Билли по радио, и один из них позвонил его дочери Барбаре. Барбара расстроилась. Они с мужем поехали в Нью-Йорк и привезли Билли домой. Билли мягко, но упорно настаивал, что говорил по радио чистую правду. Он сказал, что его похитили тральфамадорцы в день дочкиной свадьбы. Никто его не хватился, объяснил он, потому что тральфамадорцы провели его по такому витку времени, что он мог годами пребывать на Тральфамадоре, а на Земле отсутствовать одну микросекунду.
Прошел еще месяц, без всяких инцидентов, а потом Билли написал письмо в «Новости Илиума», и газета опубликовала это письмо. В нем описывались существа с Тральфамадора.
В письме говорилось, что они двух футов ростом, зеленые и напоминают по форме «прокачку» – ту штуку, которой водопроводчики прокачивают трубы. Присосок у них касается почвы, а чрезвычайно гибкие, стержни обычно смотрят вверх. Каждый стержень кончается маленькой рукой с зеленым глазом на ладони. Существа настроены вполне дружелюбно и умеют видеть все в четырех измерениях. Они жалеют землян, оттого что те могут видеть только в трех измерениях. Они могут рассказать землянам чудеснейшие вещи, особенно про время. Билли обещал рассказать в своем следующем письме о многих чудеснейших вещах, которым его научили тральфамадорцы.
Когда появилось первое письмо, Билли уже работал над вторым. Второе письмо начиналось так:
«Самое важное, что я узнал на Тральфамадоре, – это то, что, когда человек умирает, нам это только кажется. Он все еще жив в прошлом, так что очень глупо плакать на его похоронах. Все моменты прошлого, настоящего и будущего всегда существовали и всегда будут существовать. Тральфамадорцы умеют видеть разные моменты совершенно так же, как мы можем видеть всю цепь Скалистых гор. Они видят, насколько все эти моменты постоянны, и могут рассматривать тот момент, который их сейчас интересует. Только у нас, на Земле, существует иллюзия, что моменты идут один за другим, как бусы на нитке, и что если мгновение прошло, оно прошло бесповоротно.
Когда тральфамадорец видит мертвое тело, он думает, что этот человек в данный момент просто о плохом виде, но он же вполне благополучен во многие другие моменты. Теперь, когда я слышу, что кто-то умер, я только пожимаю плечами и говорю, как сами тральфамадорцы говорят о покойниках: „Такие дела“».
Билли сочинял письмо в подвальном помещении своего пустого дома, где был свален всякий хлам. У экономки был выходной день. В подвале стояла старая пишущая машинка… Рухлядь, а не машинка. Она весила больше, чем котел отопления. Билли не мог ее перенести в другое место, оттого и писал в захламленном подвале, а не у себя в комнате.
Котел отопления испортился. Мышь прогрызла изоляцию на проводе термостата. Температура в доме упала до пятидесяти по Фаренгейту, но Билли ничего не замечал. И одет он был не слишком тепло. Он сидел босой, все еще в пижаме и халате, хотя дело шло к вечеру. Его босые ноги были цвета слоновой кости с просинью.
Но сердце у Билли горело радостью. Оно горело оттого, что Билли верил и надеялся принести многим людям утешение, открыв им правду о времени. У входной двери без конца заливался звонок. Пришла его дочь Барбара. Наконец она отперла дверь своим ключом и прошла у него над головой, крича: «Папа, папочка, где ты?» – и так далее.
Билли не откликался, и она впала в совершенную истерику, решив, что сейчас найдет его труп. И наконец заглянула в самое неожиданное место – в подвальную кладовку.
– Почему ты не отвечал, когда я звала? – спросила Барбара, стоя в дверях подвала. В руке она сжимала номер газеты, где Билли описывал своих знакомцев с Тральфамадора.
– А я тебя не слышал, – сказал Билли.
Партии в этом оркестре на данный момент были распределены так: Барбаре было всего двадцать один год, но она считала своего отца престарелым, хотя ему-то было всего сорок шесть, – престарелым, потому что ему повредило мозги во время самолетной катастрофы, И еще она считала себя главой семьи, потому что ей пришлось хлопотать на похоронах матери, а потом нанимать экономку для Билли, и все такое. А кроме того, Барбаре с мужем приходилось распоряжаться денежными делами Билли, и притом довольно значительными суммами, так как Билли с некоторых пор совершенно наплевательски относился к деньгам. И из-за всей этой ответственности в таком юном возрасте она стала довольно противной особой. А между тем Билли старался сохранить свое достоинство, доказать Барбаре и всем остальным, что он вовсе не постарел и, напротив, посвятил себя гораздо более важному делу, чем прежняя его работа.
Загрузка...
