Ариэль сидел на полу возле низкого окна своей комнаты, напоминающей монашескую келью. Стол, табурет, постель и циновка в углу составляли всю мебель.

Окно выходило во внутренний двор, унылый и тихий. Ни кустика, ни травинки - песок и гравий, - словно уголок пустыни, огороженный четырьмя тюремными стенами мрачного здания с крошечными окнами. Над плоскими крышами поднимались верхушки пальм густого парка, окружавшего школу. Высокая ограда отделяла парк и здания от внешнего мира.

Глубокая тишина нарушалась только скрипом гравия под неторопливыми шагами учителей и воспитателей.

В таких же убогих, как и у Ариэля, комнатах помещались воспитанники, привезенные в мадрасскую школу Дандарат со всех концов мира. Среди них были и восьмилетние и взрослые девушки и юноши. Они составляли одну семью, но в их негромких и скупых словах, в их глазах нельзя было заметить ни любви, ни дружбы, ни привязанности, ни радости при встрече, ни горя при разлуке.

Эти чувства с первых же дней пребывания в школе искоренялись всеми мерами воспитателями и учителями: индусами-браминами, гипнотизерами и европейцами, преимущественно англичанами, - оккультистами новых формаций.

На Ариэле была туника - рубашка с короткими рукавами из грубой ткани. На ногах не было даже сандалий.

Это был рослый светловолосый юноша лет восемнадцати. Но по выражению лица ему можно было дать иногда и меньше: светло-серые глаза смотрели с детским простодушием, хотя на высоком лбу уже намечались легкие морщинки, как у человека, который немало пережил и передумал. Цвет его глаз и волос указывал на европейское происхождение.

Лицо Ариэля с правильными англосаксонскими чертами было неподвижно, как маска.

Он безучастно смотрел в окно, как смотрит человек, погруженный в глубокое размышление.

Так оно и было: наставник Чарака-бабу заставлял Ариэля по вечерам подводить итоги дня - вспоминать все события, происшедшие от восхода до захода солнца, проверять свое отношение к ним, проверять свои мысли, желания, поступки. Перед отходом ко сну Ариэль должен был давать отчет - исповедоваться перед Чаракой.

Заходящее солнце освещало кроны пальм и облака, быстро летящие по небу. Дождь только что прекратился, и со двора в келью проникал теплый влажный воздух.

Что же случилось за день?

Проснулся Ариэль, как всегда, на рассвете. Обмывание, молитва, завтрак в общей столовой. На толстом деревянном подносе подавали лучи - лепешки из муки, совершенно несъедобные жареные земляные орехи и воду в глиняных сосудах.

Воспитатель Сатья, как всегда, переводя тяжелый взгляд с одного воспитанника на другого, говорил им, что едят они бананы, вкусные рисовые лепешки с сахаром и пьют густое молоко. И школьники, поддаваясь внушению, с удовольствием съедали все поданные кушанья. Только один мальчик-новичок, еще не подготовленный к массовому гипнозу, спросил:

Где же бананы? Где рисовые лепешки?

Сатья подошел к новичку, приподнял за подбородок его голову и повелительно сказал, строго посмотрев в глаза:

Спи! - И повторил внушение, после чего и этот мальчик стал с аппетитом есть жесткие орехи, принимая их за бананы.

А ты почему надела шарф? - спросил другой наставник, худой индус с черной бородой и бритой головой, обращаясь к девочке лет девяти.

Холодно, - ответила она, зябко пожимая плечиками. Ее лихорадило.

Тебе жарко. Сними сейчас же шарф!

Уф, какая жара! - воскликнула девочка, снимая шарф, и провела по лбу рукой, как бы вытирая выступивший пот.

Дети сидели тихо, движения их были вялы, апатичны.

Вдруг тот самый мальчик, который в начале завтрака спросил: «Где же бананы?» - вырвал у соседа кусок лу́чи и, громко засмеявшись, засунул его в рот.

Сатья одним прыжком очутился возле ослушника и дернул его за ухо. Мальчик громко заплакал. Все дети словно окаменели перед таким неслыханным нарушением дисциплины. Смех и слезы беспощадно искоренялись в этой школе. Сатья схватил одной рукой мальчика, другой - широкий сосуд. Мальчик совсем затих, только руки и ноги его дрожали.

Ариэлю стало жалко новичка.

Чтобы не выдать своих чувств, он опустил голову. Да, ему было очень жалко этого восьмилетнего малыша. Но Ариэль знал, что, сочувствуя товарищу, он совершает большой проступок, в котором должен покаяться своему воспитателю Чараке.

«Покаяться ли?» - мелькнула мысль, но Ариэль подавил ее. Он привык к осторожности, скрытности даже в своих мыслях.

По приказу Сатьи слуга увел мальчика с сосудом на голове. Завтрак был закончен в полном молчании.

В этот день после завтрака должны были уехать несколько юношей и девушек, окончивших школу.

Ариэль чувствовал скрытую симпатию к уезжавшему темнокожему, большеглазому юноше и стройной девушке и имел основание предполагать, что и они также дружески относились к нему. Несколько лет совместного пребывания в Дандарате связывали их. Но свои чувства они прикрывали маской холодности и равнодушия. В редкие минуты, когда глаза надзирателей и воспитателей не следили за ними, тайные друзья обменивались одним красноречивым взглядом, иногда рукопожатием - и только. Все трое хранили свою тайную дружбу - единственное сокровище, которое согревало их юные сердца, как маленький цветок, чудом сохранившийся в мертвой пустыне.

О, если бы воспитатели проникли в их тайну! С каким ожесточением они растоптали бы этот цветок! Под гипнозом они заставили бы признаться во всем и внушением убили бы и это теплое чувство, заменив его холодным и безразличным.

Прощание произошло во дворе возле железных ворот. Не глядя друг на друга, уезжающие сказали ледяным тоном:

Прощай, Ариэль!

Прощай, прощай! - И разошлись, даже не пожав рук.

Опустив голову, Ариэль направился в школу, стараясь не думать о друзьях, подавляя чувство печали, - для тайных мыслей и чувств будет время глубокой ночью. Об этих думах и чувствах он не скажет никому даже под гипнозом! И в этом была самая последняя глубокая тайна Ариэля, о которой не догадывались даже хитрый Чарака и начальник школы Бхарава.

Потом были уроки по истории религии, оккультизму, теософии. Обед с «бананами», уроки английского языка, хиндустани, бенгали, маратхи, санскрита… Скудный ужин.

Вы очень сыты! - внушает Сатья.

После ужина - «сеанс». Ариэль уже прошел этот страшный круг дандаратского ада, но должен присутствовать при «практических занятиях» с новичками.

Узкий темный коридор, освещенный только слабым, колеблющимся огоньком светильни с коптящим фитилем из бракованного хлопка, ведет в большую комнату без окон с таким же тусклым огоньком. В комнате - грубый стол и несколько циновок на полу.

Ариэль с группою старших воспитанников неподвижно, молча стоит в углу на каменном полу.

Слуга вводит четырнадцатилетнего мальчика.

Пей! - говорит наставник, протягивая кружку.

Мальчик покорно глотает остро пахнущую, горьковатую жидкость, стараясь не морщиться. Слуга быстро снимает с мальчика рубашку и натирает его тело летучими мазями. Мальчика охватывает тревога, смертельная тоска. Потом наступает возбуждение. Он часто и тяжело дышит, зрачки его расширены, руки и ноги дергаются, как у картонного паяца.

Учитель поднимает с пола лампу с мерцающим огоньком и спрашивает:

Что видишь?

Я вижу ослепительное солнце, - отвечает мальчик, щуря глаза.

Все чувства обострены. Тихий шепот кажется ему громом, он слышит, как мухоловки бегают по стенам, как дышит каждый человек в комнате, как бьется сердце у каждого из присутствующих, как где-то на чердаке шевелятся летучие мыши… Он видит, слышит, замечает, чувствует то, чего не замечает ни один нормальный человек.

Очень кратко Воспитанник тайной индийской школы становится летающим человеком. Воспользовавшись своим даром, он убегает и находит свою семью, но разочаровывается и возвращается в Индию к тем, кто его любит.

В мадрасской секретной школе Дандрат содержались дети со всех концов мира. Учителя - индусы-брамины, гипнотизёры и европейцы-оккультисты - готовили жрецов и «великих учителей» для Азии и медиумов, прорицателей, ясновидящих и гипнотизёров для европейских религиозных сект. Дети попадали в школу несколькими способами. Некоторых похищали или продавали, от других хотели избавиться. Одного из воспитанников звали Ариэль. Это был семнадцатилетний юноша с европейской внешностью. Он не помнил ни как попал в Индию, ни кто его семья.

Творить «чудеса» детей обучали с помощью гипноза. Обучение напоминало семь кругов ада, выживали только дети с очень устойчивой психикой, остальные сходили с ума. Ариэль был сильным юношей. Он научился симулировать полное подчинение учителю, благодаря чему сохранил здравый рассудок и был зачислен в разряд «трудновоспитуемых». Воспитанники Дандрата жили одной семьёй, но такие чувства, как любовь или дружба, сурово искоренялись. Поощрялся лишь страх и полная покорность. Кроме сеансов гипноза, детей учили различным языкам, в том числе и всем индийским наречиям. В остальном воспитанники были абсолютно невежественны.

Первое испытание новички проходили в сопровождении старших учеников. В тот вечер Ариэль сопровождал шестилетнего малыша Шарада. Как мог, он поддерживал мальчика, чтобы тот не сошёл с ума от ужаса. Так малыш обрёл покровителя и друга.

У директора школы Бхарава, на самом деле являющегося англичанином Пирсом, было задание - свести Ариеля, или Аврелия Гальтона, с ума, но сохранить его физическое здоровье. К его огромному сожалению, психика юноши оказалась слишком устойчивой, и Пирс решил отдать его Чарльзу Хайту - учёному, непризнанному гению, которому не нашлось места в европейских учёных сообществах.

Биофизик Хайд со своим компаньоном инженером Оскаром Фоксом работал над созданием летающего человека. Он уже изобрёл препарат, который упорядочивал броуновское движение молекул живого тела и испытал его на животных. Получив в своё распоряжение Ариэля, Хайд немедленно ввёл ему препарат. Вскоре юноша обнаружил, что может подниматься в воздух, стоит ему этого пожелать.

Ариэль решил воспользоваться своим новым даром и сбежать из школы. Выбрав для побега безлунную и ненастную ночь, он улетел, прихватив с собой Шарада. Теперь у юноши появилась возможность найти свою семью. Он помнил туманный город с огромными каменными домами и большую комнату с камином, где он играл в кубики, а рядом сидела белокурая девочка. Помнил Ариэль и страшного человека в чёрном костюме с фальшивой улыбкой. Только эти воспоминания он и смог сохранить, пройдя через ужасы Дандарата.

Тем временем адвокаты Боден и Хезлонг из лондонского Сити получили секретное письмо из Мадраса. Уже много лет они были опекунами детей баронета Гальтона - Аврелия и Джейн. Баронет был баснословно богат, и опека превратилась для адвокатов в золотой дождь. Состояние Гальтона пришлось разделить, когда Джейн достигла совершеннолетия, но Аврелию полагалась львиная доля наследства, и адвокаты не хотели её терять. Они тайно отправили мальчика в Дандарат, надеясь, что там он быстро сойдёт с ума или хотя бы останется недоразвитым. По достижению Аврелием совершеннолетия адвокаты рассчитывали признать юношу недееспособным и распоряжаться его деньгами всю оставшуюся жизнь. Джейн же, став самостоятельной, передала свои дела адвокату Джоржу Доталлеру и принялась за поиски брата. Боден и Хезлон говорили ей, что Аврелий находится в клинике для душевнобольных, но девушка им не верила и угрожала обратиться в суд.

Вслед за письмом, в котором Пирс сообщал, что Ариэль отдан профессору Хайду, пришла телеграмма, сообщавшая о побеге юноши. Как раз в это время Джейн угрозами вырвала у адвокатов обещание отвезти её к брату. Теперь «поездка в Индию становилась неизбежной».

Улететь далеко Ариель не смог - оказалось, что летать с грузом нелегко. Остаток ночи друзья провели у ручья, между корней раскидистого фикуса. Утром Ариэль обнаружил, что очутился в населённой местности. Юноше пришлось замаскироваться - натереть свою белую кожу коричневой глиной. Перекусив собранной по дороге милостыней, друзья попали на рынок. Вдруг Ариэль увидел несколько европейцев на автомобиле с фотоаппаратами в руках. Юноша решил, что это погоня, схватил Шарада и взлетел. Так в индийских газетах появилось первое упоминание о летающем человеке. Теперь школа не могла использовать Ариэля для обмана верующих. Юношу следовало поймать и уничтожить, иначе всплывёт правда о Дандарате.

Поднявшегося над рынком Ариэля нагнал самолёт, и юноша опустился прямо на крыло. Вскоре он обнаружил, что самолёт приближается к Мадрасу. Просидев до вечера в густых зарослях бамбука, Ариэль подкараулил самолёт, летящий прочь от города и снова сел на крыло. Так, воздушными зайцами, они летели весь день, пока сильный порыв грозового ветра не сбросил друзей с крыла.

Друзья переночевали в развалинах длинного здания. Утром Ариель обнаружил неподалёку бедную хижину, где жил старик с внучкой. Они принадлежали к самой низшей касте париев и жили очень бедно. Несмотря на это они с почётом приняли Ариэля.

Крестьяне видели, как он спустился с неба, и посчитали юношу воплощением бога Вишну. Напрасно Ариэль убеждал их, что он - обычный человек. Даже Шарад считал своего друга и покровителя богом.

Некоторое время Ариэль прожил у Низмата и Лолиты. Четырнадцатилетняя девушка уже три года была вдовой. По индийским законам она не могла ещё раз выйти замуж. Юноша Ишар, живший по соседству, был влюблён в Лолиту. На правах «бога» Ариэль попытался устроить их брак, но слепая мать Ишара запретила ему жениться на вдове из касты париев. Тем временем Ариэль сам полюбил Лолиту, но девушка не смела поднять глаза на бога, хотя и отвечала ему взаимностью.

Шарад жил в хижине париев, как в родной семье, Ариэля же слишком почитали, чтобы относиться к нему на равных. Это поклонение угнетало юношу, и он часто уходил гулять. Ариэль понимал, что остаться здесь навсегда он не сможет. Рано или поздно его белая кожа привлёчет нежелательное внимание.

Однажды во время прогулки Ариэль вышел из леса и увидел прекрасный дворец. Это было жилище раджи Раджкумара. Прекрасные строения так поразили юношу, что он подошёл ближе и увидел как в колодец упал маленький мальчик. Мать ребёнка звала на помощь, но не позволяла подойти слугам-париям. Не долго думая, Ариэль слетел в колодец и спас мальчика. Как только он отдал ребёнка матери, на него навалились слуги, связали и отвели во дворец.

Тем временем в Индию прибыла Джейн в сопровождении адвокатов. Боден так запугал её ужасными болезнями и лихорадками, что девушка почти не выходила из номера гостиницы и не читала газет, боясь прикоснуться к бумаге и заразиться чумой. Боден и Доталлер так и остались врагами. Если Бодену Аврелий Гальтон был нужен живым и невменяемым, то Доталлер хотел бы видеть юношу мёртвым - в этом случае всё наследство Гальтона отошло бы Джейн, и Доталлер рассчитывал запустить в него руку. Пирс, с которым адвокаты успели встретиться, хотел прежде всего поймать Ариэля, а уж потом решать его судьбу.

Джейн представили Пирса, как директора школы для душевнобольных. Их встречу прервал Доталлер, сообщив, что Аврелий найден. Он объяснил девушке, что её брата называют летающим человеком, представив способность летать не свойством организма, а манией, которой якобы одержим Аврелий. Последнее сообщение о летающем человеке пришло из дворца раджи Раджкумара. Доталлер придумал новый план - признать юношу вменяемым и добиться от него доверенности на ведение дел. Однако, явившись к радже, Джейн узнала, что её брат снова сбежал. Во дворе дворца Пирс увидел оборванного старика с девушкой, которые тоже расспрашивали об Ариэле. Слуга рассказал им, что летающего человека бросили в колодец. Пирс поведал об этом Бодену, разговор случайно услышала Джейн и окончательно потеряла надежду увидеть брата. Доволен таким исходом был только Доталлер.

Больше всего раджа Раджкумар боялся скуки. Развлечения ему обеспечивал Мохита. Увидев, как Ариэль летает, он немедленно доставил его к радже, но юноша отказался летать и говорить. Тогда Раджкумар велел выпороть Мохиту, и Ариэль взлетел, чтобы уберечь того от наказания. С этой минуты юноша, назвавшийся Сидхой, стал любимой игрушкой раджи. Он добровольно остался во дворце, надеясь, что здесь его не найдёт Пирс. Раджина Шьяма, умная и образованная женщина, опекала Ариэля и ненавидела Мохиту, который потакал самым низменным страстям её мужа. Мохита думал, что Ариэль быстро надоест непостоянному радже, но Раджкумар привязывался к юноше всё сильнее. Верный слуга был забыт.

Раджина часто беседовала с Ариэлем наедине. Она хотела отыскать родственников юноши и вернуть его в семью. Раджа одаривал любимца дорогими подарками. Не зная, что с ними делать, Ариэль раздавал их слугам-париям, которые готовы были на него молиться. Этим и воспользовался Мохита. Он донёс Раджкумару, что Ариэль раздаёт его дары недостойным, слишком часто уединяется с раджиней и осмеливается покидать пределы дворца. Улучив момент, Мохита привёл раджу к жене, когда там был Ариэль. Охваченный жгучей ревностью, Раджкумар велел бросить Шьяму в подземелье, а Ариэля - в круглую башню. Оскорблённая раджина выхватила кинжал и приставила его к своей груди. Что было дальше, Ариэль не увидел - его связали и утащили. Из окна круглой башни юноша увидел Лолиту и крикнул, чтобы она его ждала.

Шьяма успела серьёзно ранить себя. Раджа испугался, что может потерять любимую жену, и начал винить во всём Мохиту. Тот быстро понял, что раджа вскоре сменит гнев на милость, велел посадить Ариэля в мешок с грузом и бросить в колодец. С большим трудом юноша выбрался из колодца, освободился от ветхого мешка и нашёл выход из подземелья. Нечеловеческое переутомление не позволило ему добраться до хижины Низмата. Он уснул в придорожных зарослях, где его и нашла Джейн, возвращавшаяся от Раджкумара. У Ариэля началась нервная горячка. Очнувшись, он увидел возле себя Пирса и человека в чёрном костюме из его детских воспоминаний. Это быстро привело юношу в чувства. Собравшись с силами и выбрав момент, Ариэль улетел, так и не узнав свою сестру.

Ариэлю не было места среди людей. Бедняки боялись его, считая богом, а богатые и образованные стремились извлечь выгоду из его умения летать. Юноша покинул населённые места и некоторое время прожил в развалинах храма посреди джунглей. Он подружился с мартышками и научил двух попугаев говорить. Именно эти птицы, всё время повторявшие имена Лолиты, Шарада и Низмата, не позволили Ариэлю остаться в джунглях навсегда. Юноша решил полететь к людям и добиться права жить среди них.

Окрасив кожу соком ореха, Ариэль объявился у дома пастора Эдвина Кингсли. Этот миссионер уже давно жил в Индии вместе с дочерью и сестрой. Дела его шли неважно - туземцы не горели желанием обращаться в истинную веру. Столь бедные списки новообращённых не позволяли Кингсли перебраться в родную Англию. Назвавшись сиротой-индусом Биноем, Ариэль пожелал «отдать себя служению богу» и поселился у священника. Юношу немедленно крестили, назвав Вениамином, или Беном. Вскоре, к огромной радости пастыря, сирота «явил чудо» - во время богослужения поднялся над землёй. Среди прихожан началась эйфория. Списки пастора пополнились десятками новообращённых, и Кингсли уже паковал чемоданы, надеясь получить за свои труды приход в Англии.

Шумиха вокруг «чуда» привлекла внимание двух американцев, владеющих цирковым трестом. Джеймс Чэтфилд и Эдвин Григг странствовали по Индии в поисках талантов. Увидев, что Ариэль действительно летает, они предложили ему работу в Америке. Решив, что за океаном он будет в безопасности, юноша согласился. Он предупредил пастора о своём отъезде и тот решил устроить «финальное гало-представление», во время которого Ариэль должен был красиво «улететь к богу». Бедный пастырь не подозревал, что американцы решили использовать это представление. Поднявшись на пятьдесят метров, Ариэль выкрикнул рекламу цирка Чэтфилда и улетел. Теперь Кингсли грозила ссылка в глухую английскую провинцию.

Перед отъездом Ариэль повидал своих друзей и объяснился с Лолитой. Низмат тяжело заболел. Юноша оставил им деньги и пообещал забрать всех троих в Америку, когда старик поправится. Лолита обещала ждать. Покинув друзей, Ариэль явился к Пирсу, чтобы узнать о своей семье. Когда Пирс отказался говорить, юноша поднял его в воздух, после чего испуганный негодяй дал адреса Бодена и Джейн.

Ариэль стал звездой цирка под псевдонимом Биной Непобедимый. Чэтфилд и Григг тщательно скрывали его способность летать, и Ариэль бил мировые рекорды по прыжкам и бегу. Юноша начал зарабатывать большие деньги, но духом наживы не заразился. Большую их часть он отправлял друзьям в Индию и раздавал бедным цирковым служащим. Приехав в Америку, Ариэль телеграфировал сестре, и через некоторое время они встретились. Джейн настаивала, чтобы брат бросил профессию, несовместимую с их происхождением, уехал с ней в Англию и перестал летать. Она собиралась заняться его воспитанием и превратить в аристократа. Наводя справки об Ариэле, Джейн узнала, что доктор Хайд попытался сделать себя летающим человеком и погиб, разбив голову о потолок.

Ариэль согласился покинуть Америку без предупреждения, и отправился к себе собирать вещи. Перед дверью он увидел плачущую женщину. Она назвалась миссис Уоррендер и начала умолять Ариэля спасти её сына, которого ради выкупа похитила Нью-Йорская мафия. Женщина откуда-то узнала, что Ариэль умеет летать. Ему следовало всего лишь влететь в окно небоскрёба и забрать ребёнка. Ариэль понимал: если пресса узнает, что он умеет летать, разразится международный скандал, но устоять перед слезами матери не мог.

Влетев в окно квартиры, Ариэль увидел не только ребёнка, но и его родителей, настоящих Уоррендеров. Женщина, пришедшая к юноше, была связана с мафией. Гангстеры хотели заставить Ариэля совершить преступление - тогда летающий человек оказался бы в их руках. Его снова хотели использовать в корыстных целях.

Ариэль покинул Америку без сожаления, но в Англии ему пришлось ещё тяжелее. Сестра занялась его воспитанием и окружила множеством запретов. Юноше приходилось посещать скучные светские рауты и улыбаться людям, которые ему совсем не нравились. Юноше строго запрещалось летать и вспоминать о Лолите. Джейн тоже разочаровала Ариэля - у нудной и сухой леди не нашлось ни капли любви к брату.

В день своего совершеннолетия юноша стал свидетелем бурной сцены между сестрой и его опекунами. «По существу, это был самый торгашеский спор». Чашу терпения Ариэля переполнил торжественный вечер, на котором важный лорд взялся рассуждать об индусах, грубых животных, которые поклоняются корове. Ариэль заступился за них, и после праздника Джейн устроила ему скандал. Юноша не стал ей возражать. Поздно вечером он собрал вещи и сел на пароход, идущий к далёкой Индии.

Посвящаю дочери Светлане

...

Текст печатается по изданию:

А л е к с а н д р Б е л я е в, Ариэль,

издательство «Советский писатель»,

Ленинград, 1941 г.

Глава первая
ПО КРУГАМ АДА

Ариэль сидел на полу возле низкого окна своей комнаты, напоминающей монашескую келью. Стол, табурет, постель и циновка в углу составляли всю мебель.

Окно выходило во внутренний двор, унылый и тихий. Ни кустика, ни травинки - песок и гравий, - словно уголок пустыни, огороженный четырьмя тюремными стенами мрачного здания с крошечными окнами. Над плоскими крышами поднимались верхушки пальм густого парка, окружавшего школу. Высокая ограда отделяла парк и здания от внешнего мира.

Глубокая тишина нарушалась только скрипом гравия под неторопливыми шагами учителей и воспитателей.

В таких же убогих, как и у Ариэля, комнатах помещались воспитанники, привезенные в мадрасскую школу Дандарат со всех концов мира. Среди них были и восьмилетние и взрослые девушки и юноши. Они составляли одну семью, но в их негромких и скупых словах, в их глазах нельзя было заметить ни любви, ни дружбы, ни привязанности, ни радости при встрече, ни горя при разлуке.

Эти чувства с первых же дней пребывания в школе искоренялись всеми мерами воспитателями и учителями: индусами-браминами, гипнотизерами и европейцами, преимущественно англичанами, - оккультистами новых формаций.

На Ариэле была туника - рубашка с короткими рукавами из грубой ткани. На ногах не было даже сандалий.

Это был рослый светловолосый юноша лет восемнадцати. Но по выражению лица ему можно было дать иногда и меньше: светло-серые глаза смотрели с детским простодушием, хотя на высоком лбу уже намечались легкие морщинки, как у человека, который немало пережил и передумал. Цвет его глаз и волос указывал на европейское происхождение.

Лицо Ариэля с правильными англосаксонскими чертами было неподвижно, как маска.

Он безучастно смотрел в окно, как смотрит человек, погруженный в глубокое размышление.

Так оно и было: наставник Чарака-бабу заставлял Ариэля по вечерам подводить итоги дня - вспоминать все события, происшедшие от восхода до захода солнца, проверять свое отношение к ним, проверять свои мысли, желания, поступки. Перед отходом ко сну Ариэль должен был давать отчет - исповедоваться перед Чаракой.

Заходящее солнце освещало кроны пальм и облака, быстро летящие по небу. Дождь только что прекратился, и со двора в келью проникал теплый влажный воздух.

Что же случилось за день?

Проснулся Ариэль, как всегда, на рассвете. Обмывание, молитва, завтрак в общей столовой. На толстом деревянном подносе подавали лучи - лепешки из муки, совершенно несъедобные жареные земляные орехи и воду в глиняных сосудах.

Воспитатель Сатья, как всегда, переводя тяжелый взгляд с одного воспитанника на другого, говорил им, что едят они бананы, вкусные рисовые лепешки с сахаром и пьют густое молоко. И школьники, поддаваясь внушению, с удовольствием съедали все поданные кушанья. Только один мальчик-новичок, еще не подготовленный к массовому гипнозу, спросил:

Где же бананы? Где рисовые лепешки?

Сатья подошел к новичку, приподнял за подбородок его голову и повелительно сказал, строго посмотрев в глаза:

Спи! - И повторил внушение, после чего и этот мальчик стал с аппетитом есть жесткие орехи, принимая их за бананы.

А ты почему надела шарф? - спросил другой наставник, худой индус с черной бородой и бритой головой, обращаясь к девочке лет девяти.

Холодно, - ответила она, зябко пожимая плечиками. Ее лихорадило.

Тебе жарко. Сними сейчас же шарф!

Уф, какая жара! - воскликнула девочка, снимая шарф, и провела по лбу рукой, как бы вытирая выступивший пот.

Дети сидели тихо, движения их были вялы, апатичны.

Вдруг тот самый мальчик, который в начале завтрака спросил: «Где же бананы?» - вырвал у соседа кусок лучи и, громко засмеявшись, засунул его в рот.

Сатья одним прыжком очутился возле ослушника и дернул его за ухо. Мальчик громко заплакал. Все дети словно окаменели перед таким неслыханным нарушением дисциплины. Смех и слезы беспощадно искоренялись в этой школе. Сатья схватил одной рукой мальчика, другой - широкий сосуд. Мальчик совсем затих, только руки и ноги его дрожали.

Ариэлю стало жалко новичка.

Чтобы не выдать своих чувств, он опустил голову. Да, ему было очень жалко этого восьмилетнего малыша. Но Ариэль знал, что, сочувствуя товарищу, он совершает большой проступок, в котором должен покаяться своему воспитателю Чараке.

«Покаяться ли?» - мелькнула мысль, но Ариэль подавил ее. Он привык к осторожности, скрытности даже в своих мыслях.

По приказу Сатьи слуга увел мальчика с сосудом на голове. Завтрак был закончен в полном молчании.

В этот день после завтрака должны были уехать несколько юношей и девушек, окончивших школу.

Ариэль чувствовал скрытую симпатию к уезжавшему темнокожему, большеглазому юноше и стройной девушке и имел основание предполагать, что и они также дружески относились к нему. Несколько лет совместного пребывания в Дандарате связывали их. Но свои чувства они прикрывали маской холодности и равнодушия. В редкие минуты, когда глаза надзирателей и воспитателей не следили за ними, тайные друзья обменивались одним красноречивым взглядом, иногда рукопожатием - и только. Все трое хранили свою тайную дружбу - единственное сокровище, которое согревало их юные сердца, как маленький цветок, чудом сохранившийся в мертвой пустыне.

Александр Беляев

Посвящаю дочери Светлане

Текст печатается по изданию:

А л е к с а н д р Б е л я е в, Ариэль,

издательство «Советский писатель»,

Ленинград, 1941 г.

Глава первая

ПО КРУГАМ АДА

Ариэль сидел на полу возле низкого окна своей комнаты, напоминающей монашескую келью. Стол, табурет, постель и циновка в углу составляли всю мебель.

Окно выходило во внутренний двор, унылый и тихий. Ни кустика, ни травинки - песок и гравий, - словно уголок пустыни, огороженный четырьмя тюремными стенами мрачного здания с крошечными окнами. Над плоскими крышами поднимались верхушки пальм густого парка, окружавшего школу. Высокая ограда отделяла парк и здания от внешнего мира.

Глубокая тишина нарушалась только скрипом гравия под неторопливыми шагами учителей и воспитателей.

В таких же убогих, как и у Ариэля, комнатах помещались воспитанники, привезенные в мадрасскую школу Дандарат со всех концов мира. Среди них были и восьмилетние и взрослые девушки и юноши. Они составляли одну семью, но в их негромких и скупых словах, в их глазах нельзя было заметить ни любви, ни дружбы, ни привязанности, ни радости при встрече, ни горя при разлуке.

Эти чувства с первых же дней пребывания в школе искоренялись всеми мерами воспитателями и учителями: индусами-браминами, гипнотизерами и европейцами, преимущественно англичанами, - оккультистами новых формаций.

На Ариэле была туника - рубашка с короткими рукавами из грубой ткани. На ногах не было даже сандалий.

Это был рослый светловолосый юноша лет восемнадцати. Но по выражению лица ему можно было дать иногда и меньше: светло-серые глаза смотрели с детским простодушием, хотя на высоком лбу уже намечались легкие морщинки, как у человека, который немало пережил и передумал. Цвет его глаз и волос указывал на европейское происхождение.

Лицо Ариэля с правильными англосаксонскими чертами было неподвижно, как маска. Он безучастно смотрел в окно, как смотрит человек, погруженный в глубокое размышление.

Так оно и было: наставник Чарака-бабу заставлял Ариэля по вечерам подводить итоги дня - вспоминать все события, происшедшие от восхода до захода солнца, проверять свое отношение к ним, проверять свои мысли, желания, поступки. Перед отходом ко сну Ариэль должен был давать отчет - исповедоваться перед Чаракой.

Заходящее солнце освещало кроны пальм и облака, быстро летящие по небу. Дождь только что прекратился, и со двора в келью проникал теплый влажный воздух.

Что же случилось за день?

Проснулся Ариэль, как всегда, на рассвете. Обмывание, молитва, завтрак в общей столовой. На толстом деревянном подносе подавали лучи - лепешки из муки, совершенно несъедобные жареные земляные орехи и воду в глиняных сосудах.

Воспитатель Сатья, как всегда, переводя тяжелый взгляд с одного воспитанника на другого, говорил им, что едят они бананы, вкусные рисовые лепешки с сахаром и пьют густое молоко. И школьники, поддаваясь внушению, с удовольствием съедали все поданные кушанья. Только один мальчик-новичок, еще не подготовленный к массовому гипнозу, спросил:

Где же бананы? Где рисовые лепешки?

Сатья подошел к новичку, приподнял за подбородок его голову и повелительно сказал, строго посмотрев в глаза:

Спи! - И повторил внушение, после чего и этот мальчик стал с аппетитом есть жесткие орехи, принимая их за бананы.

А ты почему надела шарф? - спросил другой наставник, худой индус с черной бородой и бритой головой, обращаясь к девочке лет девяти.

Холодно, - ответила она, зябко пожимая плечиками. Ее лихорадило.

Тебе жарко. Сними сейчас же шарф!

Уф, какая жара! - воскликнула девочка, снимая шарф, и провела по лбу рукой, как бы вытирая выступивший пот.

Дети сидели тихо, движения их были вялы, апатичны.

Вдруг тот самый мальчик, который в начале завтрака спросил: «Где же бананы?» - вырвал у соседа кусок лучи и, громко засмеявшись, засунул его в рот.

Сатья одним прыжком очутился возле ослушника и дернул его за ухо. Мальчик громко заплакал. Все дети словно окаменели перед таким неслыханным нарушением дисциплины. Смех и слезы беспощадно искоренялись в этой школе. Сатья схватил одной рукой мальчика, другой - широкий сосуд. Мальчик совсем затих, только руки и ноги его дрожали.

Ариэлю стало жалко новичка. Чтобы не выдать своих чувств, он опустил голову. Да, ему было очень жалко этого восьмилетнего малыша. Но Ариэль знал, что, сочувствуя товарищу, он совершает большой проступок, в котором должен покаяться своему воспитателю Чараке.

«Покаяться ли?» - мелькнула мысль, но Ариэль подавил ее. Он привык к осторожности, скрытности даже в своих мыслях.

По приказу Сатьи слуга увел мальчика с сосудом на голове. Завтрак был закончен в полном молчании.

В этот день после завтрака должны были уехать несколько юношей и девушек, окончивших школу.

Ариэль чувствовал скрытую симпатию к уезжавшему темнокожему, большеглазому юноше и стройной девушке и имел основание предполагать, что и они также дружески относились к нему. Несколько лет совместного пребывания в Дандарате связывали их. Но свои чувства они прикрывали маской холодности и равнодушия. В редкие минуты, когда глаза надзирателей и воспитателей не следили за ними, тайные друзья обменивались одним красноречивым взглядом, иногда рукопожатием - и только. Все трое хранили свою тайную дружбу - единственное сокровище, которое согревало их юные сердца, как маленький цветок, чудом сохранившийся в мертвой пустыне.

О, если бы воспитатели проникли в их тайну! С каким ожесточением они растоптали бы этот цветок! Под гипнозом они заставили бы признаться во всем и внушением убили бы и это теплое чувство, заменив его холодным безразличием.

Прощание произошло во дворе возле железных ворот. Не глядя друг на друга, уезжающие сказали ледяным тоном:

Прощай, Ариэль!

Прощай, прощай! - И разошлись, даже не пожав рук.

Опустив голову, Ариэль направился в школу, стараясь не думать о друзьях, подавляя чувство печали, - для тайных мыслей и чувств будет время глубокой ночью. Об этих думах и чувствах он не скажет никому даже под гипнозом! И в этом была самая последняя глубокая тайна Ариэля, о которой не догадывались даже хитрый Чарака и начальник школы Бхарава.

Потом были уроки по истории религии, оккультизму, теософии. Обед с «бананами», уроки английского языка, хиндустани, бенгали, маратхи, санскрита… Скудный ужин.

Вы очень сыты! - внушает Сатья.

После ужина - «сеанс». Ариэль уже прошел этот страшный круг дандаратского ада, но должен присутствовать при «практических занятиях» с новичками.

Узкий темный коридор, освещенный только слабым, колеблющимся огоньком светильни с коптящим фитилем из бракованного хлопка, ведет в большую комнату без окон с таким же тусклым огоньком. В комнате - грубый стол и несколько циновок на полу.

Ариэль с группою старших воспитанников неподвижно, молча стоит в углу на каменном полу.

Слуга вводит четырнадцатилетнего мальчика.

Пей! - говорит наставник, протягивая кружку.

Мальчик покорно глотает остро пахнущую, горьковатую жидкость, стараясь не морщиться. Слуга быстро снимает с мальчика рубашку и натирает его тело летучими мазями. Мальчика охватывает тревога, смертельная тоска. Потом наступает возбуждение. Он часто и тяжело дышит, зрачки его расширены, руки и ноги дергаются, как у картонного паяца.

Учитель поднимает с пола лампу с мерцающим огоньком и спрашивает:

Что видишь?

Я вижу ослепительное солнце, - отвечает мальчик, щуря глаза.

Все чувства обострены. Тихий шепот кажется ему громом, он слышит, как мухоловки бегают по стенам, как дышит каждый человек в комнате, как бьется сердце у каждого из присутствующих, как где-то на чердаке шевелятся летучие мыши… Он видит, слышит, замечает, чувствует то, чего не замечает ни один нормальный человек.

У одних это состояние кончается бредом, у других - сильнейшим нервным припадком. Некоторых Ариэль уже больше не видел после таких бурных припадков: они или умерли, или сошли с ума.

Сам Ариэль имел крепкий организм. Он прошел все испытания, сохранив свое здоровье.

Когда зажглись первые звезды, дверь комнаты открылась. Вошел Чарака, ведя за руку смуглого мальчика с испуганным лицом.

Садись! - приказал он мальчику.

Мальчик сел на пол как автомат. Ариэль подошел к Чараке и поклонился.

Ариэль – голубоглазый светловолосый юноша – обучался в индийской школе Дандрат. Это была засекреченная школа, где готовили жрецов религиозных сект. Воспитанники проходили через ад. Их психику подавляли гипнозом и многие из них погибали либо сходили с ума.

Ариэля поместили сюда опекуны, чтобы завладеть частью его наследства. Но мальчик сумел противостоять внушениям и гипнозу и сохранить здравый ум. Тогда Ариэлю вводят биохимический препарат и через некоторое время юноша обнаруживает, что может летать.

Тем временем сестра Ариэля начинает поиски брата. Спасаясь от погони, Ариэль выдает себя, взлетая над толпой. Теперь юношу должны уничтожить, чтобы не раскрыть тайну Дандрата. Некоторое время он скрывается в бедной индийской семье и влюбляется в девушку Лолиту. Однажды Ариэль спасает жизнь ребенка, упавшего в колодец, и попадает в руки раджи. С ним обращаются, как с игрушкой. Один из слуг оговаривает юношу и бросает его в колодец. Ариэлю удается снова бежать.

Юноша переносит очень много испытаний и разочарований. Где бы он не оставался жить, вскоре его начинали использовать ради наживы или обмана. Пожив в джунглях, он попал к проповеднику, потом в цирк, уехал в Америку, но нигде не нашел понимания. Он зарабатывает огромные деньги, но все раздает бедным или отсылает в Индию близким людям. В конце концов он уезжает в Англию к сестре, но и та разочаровала бедного Ариэля.

Юноша все бросает и на пароходе снова возвращается в Индию.

Картинка или рисунок Ариэль

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Искандер Запретный плод

  У каждого человека в жизни были и будут искушения какие-либо. Искушения бывают самые разные. И не всегда это – что-то такое, что является абсолютно для всех искушением. Для каждого – это свое. И есть границы у любого человека.

• Краткое содержание Повесть о капитане Копейкине (10 глава Мертвые души)

  «Повесть о капитане Копейкине» является одной из частей произведения Н. В. Гоголя «Мертвые души», а именно, десятую главу, и представляет собой рассказ одного из героев данного произведения о некоем солдате

• Краткое содержание Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях Пушкин

  Знакомясь с творчеством А.С. Пушкина восхищаешься его талантом. Отдельного внимания заслуживают сказки в стихотворной форме. Оторваться от чтения невозможно. Сюжет настолько захватывает, что кажется будто все происходит на самом деле

• Краткое содержание Сказание о Борисе и Глебе

  Борис и брат его, Глеб, были сыновьями князя Владимира. Всего сыновей у него было 12. Посадил он Бориса в Ростове княжить, а Глеба в Муроме.

• Краткое содержание Каверин Открытая книга

  В произведении Каверина Открытая книга повествуется о жизни Тани. События начинаются с того, что главной героине нужно идти в лавку за керосином. На пути в магазин, она случайным образом встречает Раевского и Львова